Политкоктейль: «Национализм и постсоветское пространство».

21 ноября в 20:00 Модест Колеров и Александр Белов в передаче
«Политкоктейль с Филиппом Леонтьевым» «Национализм и постсоветское пространство» в прямом эфире политического канала Kreml.tv.

Очень жесткий эфир. Не рекомендуется для просмотра детям и впечатлительным людям.

Расшифровка эфира.

Филипп Леонтьев: Вы смотрите «Политкоктейль» на политическом канале «Kreml.tv», я вот сейчас в гримёрке присутствовал при наложении грима на наших гостей, уже началась бурная дискуссия, и я едва их сдерживаю, потому что Модест Алексеевич задаёт какие-то вопросы, пытается перевербовать, насколько я понимаю, Белова в свою веру… ну, посмотрим, что из этого получится. Значит, у нас в гостях Модест Алексеевич Колеров и Александр Белов. Модест Алексеевич — это главный редактор информационного агентства REGNUM прежде всего, и в недалёком прошлом — начальник управления администрации Президента, в котором занимался — длинное и сложное название — постсоветским пространством. А слева от меня сидит Александр Белов, это один из лидеров движения националистов в России — я правильно выразился?
Александр Белов: Можно и так. Имею **.
Филипп Леонтьев: Тема нашей передачи — «Национализм и постсоветское пространство». Модест Алексеевич, извините, я, может быть, не по старшинству, но я бы хотел первое слово дать Александру и определиться с терминологией. Александр, если можно, короткую формулировку: что такое национализм?
Александр Белов: Национализм — это в первую очередь любовь к своему народу, это желание сделать этот народ счастливым, это готовность жертвовать своим личным ради интересов блага общего.
Филипп Леонтьев: Тогда мы все националисты!
Александр Белов: Это действительно так.
Филипп Леонтьев: Модест Алексеевич! «Постсоветское пространство» — термин этот расшифруйте, пожалуйста, может быть, кто-то его не знает.
Модест Колеров: Я не получил ответа: что есть мой народ?
Александр Белов: Ну… Надо ответить?
Модест Колеров: Да.
Александр Белов: Хорошо, я отвечу. Мой народ — это люди, которые со мной одной крови, одного языка, одной культуры, которые считают себя такими же, как я. И которых я считаю своими дальними, может быть, родственниками, теми, ради которых я готов отдать свою жизнь.
Модест Колеров: У нас есть данные о крови?
Александр Белов: У Вас данная кровь кого?
Модест Колеров: Вас…
Александр Белов: Да?..
Модест Колеров: То есть мы должны каждого проверять на кровь?
Александр Белов: Нет, не нужно.
Модест Колеров: Вы сказали…
Александр Белов: Это основа.
Модест Колеров: Что есть кровь?
Александр Белов: Кровь — это набор химических веществ.
Модест Колеров: То есть надо делать анализ крови?
Александр Белов: Да не нужно делать анализ крови. Просто люди, особенно родственники, вот если вы хотите определить, от вас ребёнок или нет, но если не похож, очевидно, да? — вы говорите: «Это не мой!». В конце концов, люди прибегают к тому, чтобы пойти и сказать: вот, генетически действительно другой родитель
Модест Колеров: Не понимаю.
Александр Белов: Это есть семья, а нация — это большая семья.
Модест Колеров: Не понимаю. Вопрос крови…
Александр Белов: Если крови нет, то вообще ничего нет.
Модест Колеров: Немцы — русские?
Александр Белов: Немцы при определённых обстоятельствах могут стать русскими.
Модест Колеров: Наш Патриарх — русский? Бывший?
Александр Белов: Э-э… Не знаю, я никогда не задавал этот вопрос…
Модест Колеров: Он немец.
Александр Белов: Он немец частично, фамилия у него немецкая.
Модест Колеров: Наш немец… наш, извините, Патриарх нынешний — он русский?
Александр Белов: Э-э…
Модест Колеров: Он мордвин.
Александр Белов: Смотрите, какая ситуация. Речь идёт о том, что…
Модест Колеров: Протопоп Аввакум, партиарх Никон, Александр Блок, Лорис-Меликов, Витте? Вся эта проклятая неудачная несчастная династия — они русские?
Александр Белов: Послушайте… Да, конечно, они — русские. Потому что они жили в этой среде. Они впитали…
Модест Колеров: Причём здесь химия?
Александр Белов: …** никак от неё не…
Модест Колеров: Причём здесь химия?
Александр Белов: Потому что, если бы химии не было, то они были бы другие: они были бы мордвины — и так далее. Если бы не было химии, то…
Модест Колеров: Я не хочу чтобы у нас был здесь, сейчас, опять, как в прежние времена, партком, который изучает химию!
Александр Белов: Да нет, причём здесь это? Это абсолютный абсурд — то, что вы говорите… Никто не говорит, что надо изучать химию и делать анализы ДНК…
Модест Колеров: Вы говорите! Вы говорите!
Александр Белов: Я говорю, что анализ любой… в смысле основа любой нации — это кровь. Если нет крови — нет нации.
Модест Колеров: Что есть кровь? Химия?
Александр Белов: Да хоть бы и химия! Это родственные **.
Модест Колеров: Химический партком?
Александр Белов: Да не нужен партком. Не надо мыслить категориями партий. Если нет почвы, ничего на ней не вырастет. Понимаете, о чём я говорю — невозможно вырастить русского, если нет русской среды!
Модест Колеров: Среда — не кровь.
Александр Белов: Да среда — это и есть кровь: среди какого народа ты живёшь…
Модест Колеров: Культура…
Александр Белов: Ну хорошо. Вы называете культуру. Вот что такое тогда русская культура?
Модест Колеров: Язык.
Александр Белов: Подождите… Хорошо, язык. Кто разговаривает на русском языке? Откуда он взялся, русский язык?
Модест Колеров: Ну, кто насколько может…
Александр Белов: Это, оказывается, разные представители разных культур? Или это всё-таки какой-то один корень? Корень есть или нет его?
Модест Колеров: Александр, у меня есть великое счастье, в отличие от Вас. Я родился в той местности, где до самого недавнего времени на любой праздник идёшь по улице — и из окон слышно, как русские люди поют русские песни. Я имею счастье это помнить в своей крови. У нас, в нашей местности, были и местные ссыльные немцы, и местные ссыльные татары и русские.
Филипп Леонтьев: Откуда Вы, Модест Алексеевич?
Модест Колеров: Верхняя часть Дона, Тульская область. Шахтёрский край. Я родился в городе с населением в сорок тысяч. Мои родители — оба из сельской… Крестьяне.
Александр Белов: В общем, земляки по маме…
Филипп Леонтьев: Александр, а ты где родился?
Александр Белов: Я родился в Москве, но мои родители: мама — с Тульской области, правда, с севера, папа с Нижегородской области — с севера тоже
Модест Колеров: Север Тульской области — Венёв?
Александр Белов: Богородицк.
Модест Колеров: Это не север, это центр, там мой отец родился.
Александр Белов: Ну, относительно… Богородицк севернее Тулы…
Модест Колеров: Богородицк — это вот самый корень моего отца.
Филипп Леонтьев: Может быть, Вы родственники?
Модест Колеров: Я не знал. Я не знал. Слушайте… Богородицк — это родина моего отца.
Александр Белов: Но сейчас там вот, если… Вы были там недавно?
Модест Колеров: Конечно.
Александр Белов: Видели, что никто больше не поёт по-русски? Когда мимо проходите, не слышно?
Модест Колеров: Я не знаю.
Александр Белов: Народных песен нет.
Модест Колеров: Я не знаю.
Александр Белов: Очень всё в русском…
Модест Колеров: Но на самом деле о чём мы говорим? Мы говорим о том, что нацию мы создаём сами. Не надо искать виноватых! Когда я был школьником, и мы со школой ездили убирать картошку — два часа в одну сторону — мы приезжали в колхоз, и там по обе стороны дороги лежали пьяные наши алкоголики-колхозники, которые типа «убирали картошку». Я не удивился, когда мне мой племянник старший через двадцать лет после этого рассказал, что приехали дагестанцы, подсадили наших дураков на наркоту…
Александр Белов: Почему вы так говорите — дагестанцы? Разве это не те же самые?
Модест Колеров: Да подождите! Заключили их в рабство и заставили их работать на рабских условиях. Дагестанцы имеют ДВА поколения в центральной России.
Александр Белов: Вы думаете, что рано или поздно мы будем *?
Модест Колеров: ДВА поколения! Первое поколение: ещё в 60 — 70-е годы дагестанцы составили — по объективным данным — главный источник пополнения ветеринаров и агрономов в Центральной России. Те, которые сейчас приехали, после полного… конца — они другие. Они предприниматели с оборотными средствами. Я хочу, чтобы мой народ, мой, русский народ, мой многонациональный русский народ, из кого бы он ни происходил, имел в себе достаточно сил защитить себя, интегрировать приезжих, ассимилировать слабых…
Филипп Леонтьев: Давайте… <поднимает бокал чокнуться>…
Модест Колеров: Подождите! Я хочу, чтобы я разговаривал о судьбе моего народа не с позиции слабости, а с позиции силы.
Александр Белов: Это лично поэтому Дагестан… вы готовы их ассимилировать?
Модест Колеров: Нет. Вы защитить свою…
Александр Белов: Да я готов защищать ***….
Модест Колеров: …крайнюю точку здесь, у нас, здесь на родине… Что вы делаете? Да ни хрена вы не сделаете! Не верю, Саша!
Александр Белов: Не верите? Ну, давайте вместе сделаем.
Модест Колеров: Я не вижу этого у себя на родине, не вижу!
Александр Белов: Конечно, потому что очень много таких людей, которые не делают различий. Приехал дагестанец — он такой же русский. Приехал узбек — то же самое, живи здесь, пожалуйста. Но в итоге всё наоборот происходит. Мы всем говорим «друзья», принимаем — а в итоге нам плюют в душу. Уничтожают нас, грабят — и кто это делает?
Модест Колеров: Да потому что у вас нет сил предъявить требования.
Александр Белов: Да так и есть. Действительно, сегодня русский народ действительно достаточно слаб.
Модест Колеров: Кто виноват? Кто виноват? Кто виноват?!
Александр Белов: Интернациональная пропаганда. Пропаганда многонациональности. Толерантности.
Модест Колеров: Да не толерантность!
Александр Белов: А что?
Модест Колеров: И вы нацмен, и я нацмен, и мы знаем, что величие нашего народа состоит в том, чтобы мы всю таблицу Менделеева, что нам Бог дал, превращаем в величие нашего русского народа…
Александр Белов: Это абсурд.
Модест Колеров: И вы это прекрасно знаете.
Александр Белов: Я никакой не нацмен!
Модест Колеров: Нацмен!
Александр Белов: Какой нации, скажи?
Модест Колеров: Я не знаю!
Александр Белов: Я — не нацмен!
Филипп Леонтьев: Будьте здоровы! <чокаются, пьют> Господа, я чуть-чуть всё-таки прерву вас, мне очень интересно послушать, как вы начинаете знакомиться друг с другом… Про постсоветское пространство надо скосить, давайте чуть-чуть в эту сторону наклоним…
Модест Колеров: Я прошу прощения, я сейчас займу Вашего внимания на пять минут.
Филипп Леонтьев: Я предоставлю достаточно времени для ответа.
Модест Колеров: Я прошу прощения… Миллион таджиков. Миллион украинцев. Семьсот тысяч киргизов. Около миллиона узбеков. Семьсот тысяч молдаван. Пятьсот тысяч белорусов. Миллион армян. Пятьсот тысяч грузин. Семьсот тысяч азербайджанцев. Интегрированных, решающих и свои задачи, и наши задачи. В России уже без них не стоит. Вы не можете доказать, что они отнимают места у наших людей. Наши люди не идут на эти рабские места, а это — рабские места. Рабские места!
Александр Белов: Какие рабские? Крупнейший владелец недвижимости в Москве — азербайджанец, фирма «*». На эти места не идут?
Модест Колеров: На строительство.
Александр Белов: В строительство не идут? Да я — сам владелец строительной компании, и я говорю: невозможно получить работу, потому что все эти хер знает кого привозят, извиняюсь за выражение, и естественно, предприниматель говорит: «А смысл, что я сейчас буду нанимать эту высокотехнологическую компанию, которая будет брать с меня такие деньги? Я найму талибов, они будут приносить бабло. Потом я их кину — и всё нормально».
Модест Колеров: Вы меня перебили…В одной передаче я участвовал в полемике с главой какого-то комитета Мосгордумы, который требовал — в Москве — особых прав для регулирования миграционной политики. Я трижды ему публично задавал вопрос: кто у нас монополист привлечения гастарбайтерской рабочей силы?
Александр Белов: Какой сферы?
Модест Колеров: В Москве… Нет… строительной сферы.
Александр Белов: Нет. 30 процентов только в строительной сфере.
Модест Колеров: Легально! По общему объёму, главные, все те, которые зависят от московского правительства.
Александр Белов: Намного, да…
Модест Колеров: Какого же чёрта-дьявола-Бога-в душу-Гитлер-кандибобер-мать Вы просите себе особых правил регулирования миграционной политики, если вы, запятая, сволочи, запятая, являетесь главными заказчиками рабской гастарбайтерской рабочей силы в Москве…
Филипп Леонтьев: «Сволочи» — я так понимаю, что к это к представителям строительного бизнеса?
Модест Колеров: …которые прямо зависят от московского правительства?! Не надо петь военных песен! Решайте свои русские проблемы своей русской власти в своей русской Москве — и тогда не будет миллиона гастарбайтеров!
Александр Белов: Сейчас ситуация улучшается. Количество уменьшается в Москве. Привлекать стараются славян.
Модест Колеров: То есть повысить-понизить?
Александр Белов: Надо это делать постепенно. Если есть…
Модест Колеров: Вы меня хотите этим убедить?
Александр Белов: Если есть ** безработные россияне, даже не русские, а россияне, надо в первую очередь для своих предоставлять рабочие места. И конечно же, заботиться об этом должно государство.
Модест Колеров: Давайте подумаем о будущем 2012 года. В 2012 году наступает у нас тотальная гайдаровская реформа в Белоруссии.
Александр Белов: Да?
Модест Колеров: Да.
Александр Белов: Кто виноват?
Модест Колеров: Я не об этом говорю…
Александр Белов: А почему?
Модест Колеров: Трудовые ресурсы в Белоруссии составляют шесть миллионов человек. Любая тупоголовая гайдаровская или не тупоголовая гайдаровская реформа выбрасывает на улицу тридцать процентов трудовых ресурсов. Два миллиона человек — на улицу! Благодаря союзному государству и единству миграционного, трудового, пенсионного, образовательного и прочего таможенного законодательства союзное государство эти два миллиона человек впитывает. Вы готовы их впитать?
Александр Белов: ***
Модест Колеров: Вы создали для них рабочие места? Потому что им надо платить не как среднеазиатским рабам, сто долларов, а братьям-бело…
Александр Белов: *** среднеазиатских рабов **….
Модест Колеров: Я условно говорю — пропорция. А братьям-белорусам надо платить не сто, а двести! Вы приготовились к ним? Нет! Вы продумали эту линию? Нет! Вы изменили свою антигастарбайтерскую риторику? Нет!
Александр Белов: И не будет она изменяться…
Модест Колеров: И не будете вы её изменять!
Александр Белов: Потому что наша программа — она адекватна, ***…
Модест Колеров: Потому что ваша программа — послать всех на хер! Я это знаю!
Александр Белов: Абсолютно правильно…
Модест Колеров: Закрыться в туалете и под громкую музыку кончить! Это — ваша программа!!!
Филипп Леонтьев: Какие альтернативы, **? Какие альтернативы?!
Александр Белов: Послушайте, вы лежали в психиатрической клинике, что ли, Модест, я не пойму?
Филипп Леонтьев: Господа, ну, давайте взаимоуважительно… ** положительную… будем… чуть-чуть градус понизить, Модест Алексеевич. Значит, Александр… Сложно мне что-то сказать тут в этом вопросе…
Александр Белов: Тут ничего нет, короче, насчёт так называемого Евразийского союза, который создаётся, я считаю, что создаётся он надуманно, что никакой стратегической линии в этом нет, что это предвыборная пиар-акция по выбору очередного, так сказать… и президентская, для того, чтобы получить максимальное количество голосов на очередном президентском сроке и сказать, что создаём нечто большее… Если реально единого государства с Белоруссией за этот период — больше двенадцати лет прошло — так и не создано, и вот так и не создано в реальности, когда власти реально ругают друг друга, устраивают специально кампании агрессивные по телевидению, специально устраивают проблемы в экономике других стран… Фактически сегодня Российская Федерация, именно Россия вынуждает Белоруссию идти по пути гайдаровских реформ, именно Россия вынуждает Белоруссию начать приватизацию государственных предприятий и так далее. Россия…
Филипп Леонтьев: Она уже началась…
Александр Белов: Не просто Россия, а конкретное руководство, действующая, так сказать, правящая верхушка. То, что касается, будут ли белорусы привлекаться на работу в Россию — да, сейчас гоняются за белорусами. Но пока нет хороших предложений, они оттуда неохотно едут. Вот, получается, мой троюродный дедушка, Поткин Владимир, один из крупнейших строителей Белоруссии — действительно, с моментом уменьшения финансирования строительного сектора в Белоруссии он ищет сейчас подряды в России, но пока достаточно сложно. Готов ехать, готов привезти специалистов — в этом нет проблем. И это действительно квалифицированные люди, те, которые пригодятся, те, которые нужны стройке, это не те, которые не понимают русского языка, которым можно прочитать инструкцию по правилам пожарной или строительной безопасности, а потом они падают пьяные с башенных кранов, потому что просто ничего не умеют.
Модест Колеров: Скорее не пьяные, а…
Александр Белов: Пьяные, пьяные. Вы знаете, что эти люди, которые приезжают в Россию — там узбеки, таджики — говорят, что они якобы не пьют… Это всё полная ерунда, * жёстко.
Модест Колеров: Давайте я Вам сейчас расскажу сказку. Я думаю, эта сказка будет полезна для всех нас, потому что она честная. Я, когда ещё был на службе, специально занялся вопросом изучения китайской экспансии на Сибирь и Дальний Восток. Я жесточайше внимательно каждый раз, где там был, разговаривал со всеми ответственными лицами, что там есть. Что мы имеем на самом деле? Максимальное число китайских граждан, которые работают у нас в Сибири и на Дальнем Востоке — это 35 тысяч в Приморском крае…
Александр Белов: Это официально, вы имеете в виду, работают?
Модест Колеров: Нет, по факту.
Александр Белов: 35 тысяч? Вы ничего не перепутали?
Модест Колеров: 14…
Филипп Леонтьев: В каком году, Модест Алексеевич?
Модест Колеров: 2007-й. 14 тысяч — в Забайкальском крае. Крупнейшая колония китайцев в Евразии вот в 2007 году — это Берлин. Вторая по месту — Екатеринбург. Третья… вторая после Приморского края — 14 тысяч — это Забайкальский край. Они — временщики: за последние двадцать лет только четыре, четыре, четыре китайца просили РВК. По браку. Они бегут от безработицы с севера и получают первые свои самые примитивные рабочие специальности в России. Ну, на два месяца зимой они уезжают домой к семьям, не остаются. Связано это больше с чем: им всё-таки у нас холодно. Была очень серьёзная правительственная китайская программа вот задержать китайцев, самих китайцев, внутри Китая — в Маньчжурии, на Северном Китае, и так далее, и так далее… построили у затапливаемых деревень высотки, дали мебель — не берут, уезжают. Холодно! У нас им холодно! Проблема китайского влияния не в китайцах, а в русском народе! Когда ещё были прямые выборы губернаторов, стало фактом, что, например, в Амурской области было два из трёх кандидатов в губернаторы — я не помню, кто победил — за которыми стояли китайские деньги. Это другое. Они наших алкоголиков скупают и подводят, чтобы они брёвна корабельного леса диаметром минимум в восемнадцать сантиметров вывозили бы поближе к китайской границе. Вы увидите повсюду в Забайкальском крае мотоциклы не с колясками, а мотоциклы с двумя рельсами, для двух брёвен. Одно бревно — тысяча рублей, во! То есть высасывание с помощью наших алкоголиков нашего леса. Они срезали деревья в собственном детском саду, в собственных школах, они всё это истребили!
Александр Белов: Послушайте: в Тюменской области правительство Российской Федерации…
Модест Колеров: Это далеко, это далеко! Я вам говорю о китайской экспансии…
Александр Белов: ** это гораздо ближе к китайцам, чем Москва.
Модест Колеров: Китайская экспансия происходит там, где слабость русского народа…
Александр Белов: Так вот: слабость русского народа — она в Кремле, потому что Кремль передал Китаю помимо земель, которых просто государство лишилось — там на острова Тарабаров, в Уссурийске — просто отдали китайцам, просто так, не говоря уже о Даманском…
Модест Колеров: Саша, Вы гоните…
Александр Белов: Несколько миллионов гектаров земли передано в Тюменской области Китаю. И это сделал не пьяный русский народ, это сделал вполне себе трезвенник, который сидит в Кремле или рядом. Понимаете? И ни одно решение китайского правительства по экспансии не проходит в интересах России, когда продаётся нефть Китаю по бросовым ценам, по пятьдесят долларов за баррель — именно такие цены! Вот лично я был участником следующего мероприятия: в городе Нерюнгри проводится газопровод в Китай — и местные люди обращаются, чтобы поучаствовать в тендере — и тендер тем не менее выигрывает китайская компания. Люди выходят — местные безработные люди, непьющие, выходят с плакатами, с листовками:«Работу русским рабочим!», «Нет китайской экономической оккупации!» — и местная власть сколько, вы думаете, даёт? Она даёт: двух людей сажает на три года — молодые ребята! Директора строительной фирмы тоже сажают сначала, потом нашими стараниями и усилиями там ряда депутатов оппозиционных его выдёргивают, ему дают условно…
Модест Колеров: Вы требуете русской власти, чтобы она продавалась подороже?
Александр Белов: Мы требуем власти, которая не продаёт собственный народ, не торгует родиной.
Модест Колеров: А она от пятого пункта зависит?
Александр Белов: Очень сильно зависит. Очень сильно.
Модест Колеров: Так это русские продали китайцам-то. Русские, не вьетнамцы!
Александр Белов: Да. Есть такие уроды, согласен.
Модест Колеров: Так и что?
Александр Белов: Заменим.
Модест Колеров: А где пятый пункт?
Александр Белов: Спросим.
Модест Колеров: Не работает!
Александр Белов: Нет. Пятый пункт должен работать, в интересах кого осуществляется политика в России.
Модест Колеров: Как только будет у нас пятый пункт…
Александр Белов: Послушайте. У нас правители России — это менеджеры…
Модест Колеров: …ненавистный мне с детства, в отличие от вас, молодых людей…
Филипп Леонтьев: ***, я не понимаю…
Александр Белов: Ну, вы стесняетесь национальности? Просто в чём проблема?
Модест Колеров: В национальности.
Александр Белов: Хорошо, Модест, что тебя тревожит в национальности? В чём проблема?
Модест Колеров: Меня интересует и тревожит, Саша, что опять будет очередной партком…
Александр Белов: Немцы — это очень полезные люди…
Модест Колеров: Да не надо меня пугать немцами, в гробу я их видал! Я говорю о том, что пятым пунктом будет командовать очередной партком в вашем лице, господа, которых купят завтра очередные коммунисты-комсомольцы!
Александр Белов: Да это не будет важно! Не будет командовать партком! Просто когда гражданин среднеазиатской республики…
Модест Колеров: Это ля-ля, это — ля-ля!
Александр Белов:…какой-нибудь киргиз, может получить российское гражданство быстрее, чем этнический русский — это очень плохо. Ты согласен с этим?
Филипп Леонтьев: Секундочку! Можно я пару слов буквально скажу, Модест Алексеевич?
Модест Колеров: Не надо давать слова…
Филипп Леонтьев: Буквально два слова ведущему! Мне очень интересно вас, конечно, слушать, но…
Александр Белов: Мы оторвались от реальности…
Филипп Леонтьев: Вы оторвались, да, от реальности совершенно, и мне бы хотелось поговорить о такой тематике, о которой, собственно, Модест Алексеевич сейчас говорит на своём птичьем языке — об использовании национализма и националистических настроений как инструментария достижения чего-то. Вот Александр очень мало говорит… мне-то очень интересно, чтобы его лучше понять…
Модест Колеров: Он не будет, он как раз скрывается.
Александр Белов: Ну, попробуем дать ему просто слово, не перебивать — он как бы сейчас немножко расскажет…
Модест Колеров: Ну, пусть скажет… скажите, скажите!
Филипп Леонтьев: Скажите: постсоветское пространство — как на нём используется этот инструмент, национализм, и для чего, по твоему мнению?
Александр Белов: Ну, я лично полагаю, что в бывшем Советском Союзе происходил определённый дисбаланс между национальными окраинами и русским центром, где все русские в основном себя считали советскими, а все окраины считали себя именно теми национальностями, которыми они и являлись. И когда в 1989 году происходила перепись, где просили людей указать, кем вы себя считаете, то русские в семидесяти процентах случаев говорили: «Мы — советские». Сейчас русские созрели для того, чтобы понять, что они — русские, национализм созрел. И сейчас надо дать возможность этому национализму развиваться с тем, потому что это будет нормальный *…ссионарный толчок. То, что касается, что там в политических целях используют национализм — это нормально, когда политики смотрят, что происходит на улице и адекватно реагируют, пытаются отвечать на те вопросы, которые действительно волнуют граждан. И если сегодня… вот я лично полагаю, что та же история с лётчиками, которые застряли в Таджикистане и были осуждены, сейчас используется действующей властью…
Модест Колеров: ** во внутренних войсках?
Александр Белов: …что она сейчас используется действующей властью для того, чтобы набрать определённые политические очки, потому что у них проседает этот крен, основная критика действующей власти идёт по линии национализма, и, чтобы в глазах широкой массы избирателя показаться патриотичными и даже где-то националистичными, придумывается то, что они будут заступаться за этих лётчиков. Но заступаться надо было десять лет назад, потому что тот же Таджикистан поставляет… это — единственное государство в мире, которое посталяет такое огромное количество наркотиков в нашу страну. Из всех задержанных за перевоз наркотиков 90 процентов — это граждане Таджикистана. Но только сегодня из-за двух лётчиков… Нам говорят: давайте, может быть, введём визовый режим? Начинают пугать Таджикистан. А его ввести надо было десять лет назад, у нас каждый год тридцать тысяч человек умирает от героина. И прямая ответственность за это лежит на этом наркотрафике.
Филипп Леонтьев: При чём тут национализм?
Александр Белов: При том, что иногда люди, которые участвуют в выборах для поднятия своего рейтинга, могут использовать национализм.
Филипп Леонтьев: Принято…
Модест Колеров: Саша! Ты понимаешь, что без имперских таджиков…
Александр Белов: Да какие они имперские? Они давно плевали уже на всю эту империю…
Из зала: Что вы говорите? Какое имперские…
Филипп Леонтьев: Я прошу, не говорите…
Александр Белов: Это мифы…
Модест Колеров: Ты мне дал сказать?
Александр Белов: Модест, это очень существенно…
Модест Колеров: Ты мне дал сказать?!
Александр Белов: Не знаю…
Модест Колеров: Так дай!
Александр Белов: Давай.
Филипп Леонтьев: Я вам дам, Модест Алексеевич, сказать.
Модест Колеров: Без имперских таджиков… на миллион мигрантов — двадцать таджиков, которые настроены имперски — мы их не сможем ни понимать, ни окучивать, ни регулировать. Вас, блин, полиция Лос-Анджелеса, блин, ничему не научила? Вы что хотите? Вы что, хотите вести себя, как колонизаторы???
Александр Белов: Именно так. Я хочу закрыть границы с этой ** опасной агрессивной террористической республикой.
Модест Колеров: Вы закрыли! Но их здесь уже остались 700 тысяч…
Александр Белов: Они поедут домой. Те, кто могут ассимилироваться, останутся. Остальные поедут домой.
Модест Колеров: Для того, чтобы их ассимилировать, нужно двадцать тысяч имперских таджиков, которым вы отказываете в праве быть русскими!
Александр Белов: Для этого ничего не нужно. Для этого русским надо быть русскими и чувствовать себя хозяевами в своей стране.
Модест Колеров: Так вы же не русские!
Александр Белов: Я русский!
Модест Колеров: Вы же не решаете ни хрена вопросов.
Александр Белов: Не мы будем решать это, а **, осталось ещё немного, скоро **.
Филипп Леонтьев: Модест Алексеевич, а кто такие имперские таджики?
Модест Колеров: Те, которые считают своей родиной Российскую империю.
Александр Белов: Но это же ***…
Модест Колеров: Я удивляюсь…
Филипп Леонтьев: Похоже, у нас… Потише, сегодня за барной стойкой столкновение ультранационализма и национализма.
Александр Белов: Послушайте. Тех, кто считает своей родиной Российскую империю, надо отправить в Таджикистан…
Модест Колеров: Я удивляюсь вашему детскому отношению к действительности! Вы, для того, чтобы заниматься патологоанатомией, нанимайте патологоанатома. Для того, чтобы заниматься ветеринарией, нанимайте ветеринара. Для того, чтобы заниматься агрономией, нанимайте агронома. Почему вы отказываетесь нанимать таджика для того, чтобы не заниматься таджиками?
Александр Белов: Для того, чтобы чистить ботинки?
Модест Колеров: Что вы, блин, понимаете? Что вы, блин, понимаете?!
Александр Белов: Может быть, может быть — если у него есть профессорское образование. А сейчас этот народ, представители этого государства, наносят вред, боль. Они пьют кровь тех, кто живёт в России..
Модест Колеров: Это всё — художественная литература!
Александр Белов: Это — не литература. Это каждодневные жертвы. Это подыхают молодые русские люди от наркотиков.
Модест Колеров: Здравствуйте, пожалуйста!
Александр Белов: Да!
Модест Колеров: А от того, что завтра поставщик наркотик будет Сидоров, что изменится?
Александр Белов: А не будет! Потому что наркотрафик **…
Модест Колеров: Не надо петь военных песен!
Александр Белов: Да нету там никого! Он не идёт ни через Германию, ни через Америку — он идёт через Таджикистан. Почему нет визового режима? 20 тысяч имперских таджиков отправьте в Таджикистан — пусть там интересы России отстаивают, они же имперцы! И вот, ништяк, они здесь не нужны!
Модест Колеров: Пять тысяч таджиков, которые защищали границу в Таджикистане против Афганистана…
Александр Белов: От кого они защищали?
Модест Колеров: …и которых как бы торпедировали таджикские власти, оказались в щели.
Александр Белов: А почему?
Модест Колеров: А потому что их русские бросили.
Александр Белов: Нет! Потому что русские поддерживают президента, который торгует наркотиками. Государство Российская Федерация этого идиота Рахмона поддерживает, понимаете, вместо того, чтобы следить за демократизацией в Средней Азии…
Модест Колеров: Не надо петь военных песен!
Александр Белов: …она поддерживает режимы, родственные режиму в Кремле. Это одинаковые, по сути, режимы.
Модест Колеров: О какой к дьяволу демократизации вы говорите в Азии? Вы с ума сошли?
Александр Белов: Нет, я не сошёл с ума! Есть реальные примеры, где это всё получилось.
Модест Колеров: Так вот: главный канал наркотрафика в Средней Азии — не Таджикистан!
Александр Белов: А кто?
Модест Колеров: Киргизия! Аэробаза Соединённых Штатов под названием «Манас»!
Александр Белов: Нет, это не так… Это полная ерунда!
Модест Колеров: По заявлению специального представителя ООН по наркотрафику главным каналом наркотрафика с севера Афганистана выступает база американских ВВС «Манас», передаточная база ВВС Соединённых Штатов — Вильнюс — и идёт это в Европу! Не надо петь военных песен!
Филипп Леонтьев: Американцы вошли в Афганистан, Модест Алексеевич, ***…
Александр Белов: Да пускай отправляют! Если этим они избавят Россию от наркотиков — пусть эта американская база работает вечно, честное слово! Мне наплевать на них. Но я знаю, что сорок тысяч… тридцать тысяч, сорок тысяч — был год, по-моему, 2006-й, когда сто тысяч смертей героиновых в России было. И эти люди умирают именно из-за граждан Таджикистана, именно прямая открытая граница позволяет им протаскивать сюда эшелоны.
Филипп Леонтьев: Небольшой тайм-аут!
Модест Колеров: Извините, извините…
Филипп Леонтьев: В другой раз, Модест Алексеевич, скажите…
Модест Колеров: Нет, нет, подожди!
Филипп Леонтьев: Жду!
Модест Колеров: В начале 90-х была фракция в Верховном Совете РСФСР. Называлась «Согласие ради прогресса». Сами участники этой фракции называли себя «Импотенты за безбрачие». Вы призываете отрезать себя от рабочей силы из Азии ради того, чтобы самим не употреблять наркотики? Да вы, блин, не употребляйте! Ну не употребляйте!!!
Александр Белов: Насчёт рабочей силы: вы знаете, что у нас с семнадцатого года самое большое трудоспособное население на сегодня? В курсе об этом, нет?
Модест Колеров: Послушайте! Не надо петь военных песен!
Александр Белов: Да каких «военных песен»?
Модест Колеров: Эта «рабочая сила» не собирается работать!
Александр Белов: Это нормальная рабочая сила, которая не собирается быть рабами.
Филипп Леонтьев: Господа! Немножко хочу сделать паузу! Александр… Секундочку! Немножко тишины! Давайте паузу! Послушаем меня… Господа, послушайте меня, пожалуйста!
Модест Колеров: Сегодня экономика строится на таджиках! Она вкладывается в технологию, в развитие…
Александр Белов: Какую экономику таджики подняли, вы что?! …Скажите: так же думают в администрации, где вы работаете?..
Филипп Леонтьев: Александр! Вы можете на меня посмотреть?
Александр Белов: …это знаете, может быть, надёжная смена…
Филипп Леонтьев: По-моему, можно уходить просто? Ну, что-то… Минуту паузы небольшой… Знаете, мне кто-то звонил по телефону, кто аккредитовался от одной из общественных организаций, кто продвигает лозунг про Кавказ вот этот известный — извините, как он звучит?
Александр Белов: «Хватит кормить Кавказ!»
Филипп Леонтьев: «Хватит кормить Кавказ»… Пришёл кто-то сюда? Замечательно! Можно, мы вас чуть-чуть послушаем? Сейчас включу и передам Вам микрофон…
Владимир: Зовут меня Владимир… Ну, честно говоря, вот я тут недолго сижу совсем, чуть-чуть опоздал.. Но так очень странно на самом деле слушать товарища… извиняюсь, господина, который продвигает идею об имперских таджиках; честно говоря, я первый раз слышу такое словосочетание, мне как-то оно даже в голову не приходило.
Филипп Леонтьев: Мне вот очень интересен даже не ваш комментарий к тому, что здесь происходит, а вот расскажите, пожалуйста, кто додумался вот до этого слогана «Хватит кормить Кавказ!»? Потому что у меня здесь был Станислав Белковский на прошлом эфире, я подозревал его, но он как бы отказался от этого термина. Что Вы вкладываете в этот слоган «Хватит кормить Кавказ», и какие должны быть после этого действия?
Владимир: «Хватит кормить Кавказ!» — это значит нужно перестать давать чрезмерные дотации северокавказскому региону. То есть они получают несоразмерно. То есть если говорят, что Чукотка, Камчасткий край получают больше — ну, у них отопительный сезон больше, поэтому им действительно нужно, и я, например, лично не слышал о камчатских боевиках, которые там где-нибудь в камчатской тайге воюют.
Филипп Леонтьев: Скажите, пожалуйста, а где Вы были на Северном Кавказе? Вот какие регионы Вы посетили?
Владимир: Лично я — не был.
Филипп Леонтьев: Но в среднем?
Александр Белов: Давайте… я был, расскажу.
Владимир: Ну, вот Александр был, он, наверное, может рассказать как-нибудь…
Александр Белов: Я как бы не поддерживаю лозунг «Хватит кормить Кавказ!»…
Филипп Леонтьев: Секундочку. Я был во многих регоинах, и я могу сказать, что не видел того, что эти регионы купаются в золоте…
Владимир: Никто не говорит, что простые люди, простые кавказцы купаются в золоте. Это всё разворовывается.
Филипп Леонтьев: У нас дотационных регионов, я думаю, не меньше, чем регионов на Северном Кавказе. Но вот что мы должны сделать? То есть мы сократим дотации Северному Кавказу — и как отреагируют… что произойдёт на Северном Кавказе, по Вашему мнению?
Владимир: Население на это, я подозреваю, не отреагирует никак. Я так подозреваю, что… ну, у меня нет точных цифр сейчас на руках. Я подозреваю, что больше половины, сильно больше половины всех денег, которые туда поступают, просто разворовываются северокавказскими элитами.
Александр Белов: Они разворовываются ещё в Москве…
Владимир: Нет, в Москве… ***… Нет…
Александр Белов: *** распределяется на Кавказ, остаётся в Москве, в Кремле конкретно.
Владимир: Естественно…
Александр Белов: Остальное распределяется там… действительно, не соблюдаются определённые предписания министерства финансов. Ну, не умеют, потому что нет специалистов, может быть. Вот, но то, что я увидел… и, кстати, хочу сказать, что первые мои впечатления были ещё по Грузии, ещё по советской. То есть я приехал в Грузию, когда ещё был Советский Союз и увидел, какие там дома в деревнях — я обалдел реально, потому что я жил у бабушки и видел наши пятистенки — это было ужасно. А на Кавказе — смело можно сказать, что без вложения в экономику ни черта не будет, а вложения, которые делает государство, крайне неэффективны. Поэтому…
Филипп Леонтьев: А что нужно сделать, чтобы они были эффективны?
Александр Белов: Знаете, конкретного ответа, на мой взгляд, сейчас нет ни у кого. То, что сделать финансирование Северного Кавказа вообще в вопросах дотаций более прозрачным имеет смысл, для меня это, например, очевидно.
Филипп Леонтьев: Ну, это проблема всего государства нашего непрозрачного.
Александр Белов: Безусловно, безусловно.
Филипп Леонтьев: То есть это не Северного Кавказа, и ничего здесь про национализм нету…
Александр Белов: То, что, на мой взгляд, необходимо — чтобы стало понятно, какое устройство у нас на Северном Кавказе действует, что там такое — шариат или всё-таки Конституция Российской Федерации и Европейская Конвенция по правам человека действует? Хорошо бы понять…
Филипп Леонтьев: А когда вы последний раз на Северном Кавказе были?
Александр Белов: Я там был… Сколько? Три месяца назад в августе я там был. В Чечне. Там, на мой взгляд…
Модест Колеров: Шариат там не действует…
Александр Белов: Там, на мой взгляд, вполне себе действует шариат.
Модест Колеров: ***.
Александр Белов: Я не видел ни одного человека, даже русского, который одет был бы не по канонам шариата.
Модест Колеров: Перестань, глупости это всё…
Александр Белов: Да не глупости! Это правда!
Филипп Леонтьев: Ну, про Чечню я с вами поддержать не могу разговор, ** следует…
Модест Колеров: Я сам там был!
Александр Белов: Ну и чего?
Модест Колеров: Ну и чего — не было там этого!
Филипп Леонтьев: Все в шортах ходят?
Модест Колеров: А тебе яйца надо показывать?
Александр Белов: Да нет. Но надо людям дать возможность ходить так, как они хотят. То есть если на улицах сорок градусов, то русские вполне себе позволить могут себе ходить в шортах. А там это нереально. Это невозможно.
Филипп Леонтьев: Так, Модест Алексеевич, сейчас мы ещё дадим слово господам из зала.
Александр Белов: Вот когда ты говоришь об ассимиляции — там она невозможна, там всё наоборот!
Модест Колеров: Дорогой, ты упрощаешь!
Александр Белов: Ну хорошо, давай усложним. Действует ли шариат в Чечне или нет? Я считаю, что действует.
Модест Колеров: А я думаю, нет.
Александр Белов: А что там тогда действует?
Филипп Леонтьев: Давайте послушаем ещё немного *, очень активны…
Модест Колеров: Давай, давай…
Жен.: Я сейчас добавлю. Я родилась и выросла в Закавказье, в Баку. Баку — многонациональный город, это был Советский Союз.
Филипп Леонтьев: А когда вы оттуда уехали?
Жен.: Я оттуда уехала в 1992 году, мой муж военный, нас перевели сюда, в Россию. Я застала полностью советскую власть, я поняла, что такое быть русской в чужом…
Модест Колеров: В 1992 году в Баку советской власти уже не было.
Жен.: Извините: я родилась в 1963 году, я ваша ровесница. И ещё дополню: более того, я из семейства молокан, эти те люди, которые ещё при Екатерине были сосланы за Кавказ. Я — русская, и я могу сказать, что по моей крови можно определить, что я русская. И вот в то время, когда ещё с тех времён мои предки жили в Закавказье, мы были русские, и мы об этом говорили. Там были азербайджанцы, там были армяне, город Баку вообще многонациональный город. Он был в то время, в советское время интернациональный, и то за счёт только власти, но тем не менее азербайджанцы были прерогативной нацией всегда. Русские были людьми другого сорта. Я это застала, и я была для них русской, никакого карьерного роста для меня там быть не могло. И вы это прекрасно знаете, коль вы ведали когда-то, по президентским там делам, по советским республикам. Говорить про это не надо. Будем говорить теперь о национализме и о том лозунге, который сегодня звучит: «Хватит кормить Кавказ!». Люди! В Москве очень много дагестанцев, чеченцев, которые гордо произносят фразу «Я — чеченец!», «Я — дагестанец!». Ребята! А что вы делаете в Москве? Почему вы не поднимаете экономику своей республики и не развиваете, извините, там свою экономику, а живёте на дотации России? Российских регионов?
Филипп Леонтьев: У Вас вопрос? Задайте его, пожалуйста.
Жен.: А вы говорите — извините, почему? Почему я, собственно говоря, русская женщина, живущая сейчас на территории российского государства, выходя на улицу, должна думать, что мне одеть, чтобы на меня не обратили внимания вот эти кавказцы, имперские таджики, не изнасиловали и не убили?
Модест Колеров: Вы знаете, мне кажется, это надуманная проблема…
Жен.: Почему это надуманная?! Я, русская женщина, хожу по улице…
Олег Станиславович: Вы в метро давно были? Вы в метро давно спускались? И вы посмотрите, как… это не только я… Меня Олег Станиславович зовут. Подождите, я расскажу… И вы, кстати, там…
?: Задали вопрос…
Олег Станиславович: Я ещё вопрос Вам не задавал…
Филипп Леонтьев: <забирая у О.Ст. микрофон> Можно, сейчас Модест даме ответит?
Модест Колеров: Олег Станиславович, Вы мне задали вопрос. Из-за того, что я живу в центре, я в метро езжу каждый день, потому что это…
Олег Станиславович: Вы видели, как они смотрят там?
Модест Колеров: …единственный способ передвигаться — это только по метро. Две станции туда — две сюда. Вот… Каждому русскому, который хочет создать чисто русское государство, я предлагаю посмотреть на карту титульных автономий Российской Федерации. Вы, Олег Станиславович, в здравом уме и твёрдой памяти готовы отрезать от Российской Федерации Якутию?
Олег Станиславович: Можно я * отвечу…
Модест Колеров: Нет! Вы скажите: «да — нет?»
Олег Станиславович: Так микрофон-то можно получить?.. <получает микрофон> Насчёт Вашего вопроса, готов ли я отрезать Якутию и готов ли я отрезать Кавказ, я вам так скажу…
Модест Колеров: Я задал вам вопрос про Якутию…
Олег Станиславович: А я вам на него хочу ответить: от меня это не зависит! Но я точно знаю, что если якуты захотят и скажут, что вот, мы кормим фактически своими алмазами, своей нефтью всю Россию и весь Кавказ, и мы не хотим больше это делать, то ни я, ни вы ничего не сможете против них противопоставить.
Модест Колеров: Вы не ответили на мой вопрос.
Олег Станиславович: Что я трезв? Ну, вы глупость говорите…
Александр Белов: На самом деле очень простая ситуация, действительно…
Олег Станиславович: Любая нация так может спокойно уйти!
Александр Белов: Конечно же, никто никуда уйти не может, потому что у Российской Федерации сложилось извращённое государство, когда титульные… некоторые нации дают названия некоторым территориям, а на самом деле на этих территориях их либо почти не проживает, либо их проживает меньшинство. У нас только две республики, где титульная нация, помимо русской, составляет большинство — это Ингушетия и Чечня.
Модест Колеров: И Чувашия…
Александр Белов: Сколько там чувашей?
Модест Колеров: Семьдесят…
Александр Белов: Семьдесят процентов сейчас? Но я не думаю, что чуваши реально когда-то захотят даже в принципе говорить о том, и что их реально можно отлучить от русских.
Модест Колеров: Непросто…
Александр Белов: Да. И эти люди никуда не собираются. Когда нам говорят, что отойдёт Кавказ, и следом Поволжье — это полная ерунда. Ни в Башкирии, ни в Татарстане титульная нация не представляет как бы абсолютного большинства населения. И выход как раз в том, что Россия, на мой взгляд, должна стать унитарным государством с уравниванием в правах всех регионов без каких-то конкретных так называемых национальных анклавов. Потому что почему там какое-то национальное меньшинство должно, например, диктовать, какой национальный язык учить в Татарстане? Почему русские в Татарстане должны учить татарский язык, непонятно. Кто хочет — пускай учит. Там в Башкирии — и так далее.
Модест Колеров: Скажите пожалуйста, Александр, а что вы сделали для того, чтобы поднять русскую проблему в Татарстане? REGNUM борется за это уже долгое время…
Филипп Леонтьев: Опишите пожалуйста, какая проблематика там?
Модест Колеров: Половину населения Татарстана составляют русские. При этом стандарты, навязанные татарским министерством образования при поддержке федерального Фурсенки низвели объёмы изучения русского языка до уровня изучения иностранного. Мы боремся за то, чтобы в Татарстане объём изучения русского языка в школах был равен объёму изучения родного языка. Скажите, пожалуйста, Александр, что вы сделали для того, чтобы защитить русских в Татарстане?
Александр Белов: Мы занимаемся приблизительно тем же самым. К сожалению…
Модест Колеров: Давайте, пожалуйста, протянем друг другу руки да и сделаем это, но… я уверяю вас, что вы ни хрена не делаете в этом направлении!!!
Александр Белов: Честно сказать, я писал об этом не меньше, чем издательство REGNUM. Мой визит в Татарстан единственный, который состоялся, закончился похищением меня. Меня похитили сотрудники спецслужб, посадили, так сказать, в подвал…
Модест Колеров: Слабозащищённый… <смеётся>
Александр Белов: Посадили в подвал, да, и до соответствующего звонка из Москвы не отпускали…
Модест Колеров: Саша! Антифашистская борьба требует некоторых условий, включая похищение <смеётся>
Филипп Леонтьев: Модест Алексеевич, это не вы ли организовали похищение Белова?
Модест Колеров: Нет, не я…
Александр Белов: Меня похитили прямо из машины бывшего пресс-атташе татарского президента Шаймиева Ирека Муртазина. То есть он пошёл в школу со своим ребёнком, оставил меня в машине, пришёл — меня нет. Ирека потом посадили…
Филипп Леонтьев: Чем закончилось?
Модест Колеров: Вряд ли Ирек боролся за русский язык…
Александр Белов: Ирек боролся за демократизацию. Реально.
Модест Колеров: Не за русский язык. Не за русский.
Александр Белов: Реально за демократию Татарстана, поверьте мне. Это одно… это настолько близко… Если в Татарстане будет демократическая система выборов, русские не будут там ущемлены, потому что они там в некоторых городах, в том числе в Казани, составляют пока ещё большинство. И многие татары в том числе очень бы хотели, чтобы русский язык преподавался…
Модест Колеров: Совершенно с вами согласен. Но, по-моему, вы в этом направлении не действуете.
Александр Белов: Почему не действуем? Действуем!
Модест Колеров: Я не вижу действий.
Александр Белов: А что надо видеть? Чтобы у меня здесь, на рукаве было…
Модест Колеров: Нет, я хочу, чтобы я видел твои действия. Мои действия видны…
Александр Белов: Потому что ты печатаешь в REGNUM’е…
Модест Колеров: Здравствуй! Что ты мне сделал? Что ты мне сказал?
Александр Белов: Я из агентства REGNUM перепечатываю постоянно ситуацию по Татарстану.
Модест Колеров: Слушай! Мы с тобой отдельно поговорим — я всё сделаю.
Александр Белов: Хорошо.
Модест Колеров: Но я…
Филипп Леонтьев: Пятнадцать минут до конца эфира!
Модест Колеров: Я хочу сказать: русский, настоящий русский националист думает о том, как спасти родину, а не как закрыться в туалете и дрочить в одиночестве — вот что я вам хочу сказать! Вы хотите оставить свою страну в одиночестве!!!
Александр Белов: Модест, у тебя эта тема просто болезненная какая-то…
Модест Колеров: Это у тебя тема болезненная!
Александр Белов: У тебя! Болезненная тема: вечно закрыться, что-то делать…
Модест Колеров: Да это вы закрываетесь!
Александр Белов: Да я нигде не закрываюсь. Мы наоборот: русские националисты — это открытые совершенно люди, которые готовы к диалогу к…
Модест Колеров: С кем к диалогу? С кем?!
Александр Белов: Да с кем угодно. С евреями, с чеченцами — со всеми народами.
Модест Колеров: Что ты сделал?!
Александр Белов: Я сделал очень многое, сделаю ещё больше. А ты что? Да никто ничего не сделал! Это такие вопросы вообще абсурдные: «Что ты сделал?»
Модест Колеров: Я хочу, чтобы ты открыл прямую позицию. Потому что Россия — сейчас, в своём нынешнем состоянии – находится в идеальной позиции, когда 85 процентов населения — русские. В Российской империи их было 52!
Из зала: Пока…
Модест Колеров: Что значит — «пока»??? Вы где хотите жить? «Пока»… Чёрт побери! Кого вы хотите учить?! Учите хотя бы школьный учебник… «Пока»!!! Чёрт побери!!! У вас нет никакого знания своей страны — «пока»!!! Если вы хотите победить — выучите свою страну!!!
Филипп Леонтьев: Давайте на этой теме с русскими националистами закончим…
Из зала: Гопнические выходки…
Олег Станиславович: Я хочу сказать, что я… ну, с трудом, наверное, «националист» меня назвать. Родился и вырос в Баку, и бабушка родилась…
Филипп Леонтьев: Давайте биографию, почему ***?
Олег Станиславович: Да, да. Я хочу одно сказать, что: а как вы относитесь к тому, что если в нашу страну приезжают выходцы вообще из других стран и совершают здесь больше пятидесяти процентов убийств наших детей, русских, то как вы думаете, какое государство не приняло хотя бы визовый режим — хотя бы визовый режим для них?
Филипп Леонтьев: Откуда у вас эта статистика?
Олег Станиславович: Статистика — да Колокольцев. Вы знаете, кто такой Колокольцев? Он озвучил. Бастрыкин. Вы знаете Бастрыкина? Озвучивал.
Модест Колеров: Простите, а Лидия Евграфова опровергает.
Олег Станиславович: Понимаете, вы извините, я не знаю, кто Лидия Евграфова, я знаю кто такой следователь, главный следователь России. Вот его я знаю!
Александр Белов: Давайте так: даже если граждане Таджикистана не совершают пятьдесят процентов, даже если они совершают десять убийств в год — давайте введём визовый режим, чтобы люди, которые ранее были под уголовным преследованием за педофилию, за изнасилования — чтобы хотя бы эти люди не приезжали в Россию. Это же просто! Я не слышал ни одного случая, чтобы приехали, например, граждане Германии, впятером похитили девушку, накачали наркотиками, изнасиловали, убили, сотовый телефон отняли…
Модест Колеров: Бывает…
Александр Белов: Да не бывает этого, не бывает!
Модест Колеров: Троцкисты всякие пришли…
Александр Белов: Да не бывает этого, понимаете? Но у нас есть визовый режим со всеми странами Европы, а с Таджикистаном — нет.
Модест Колеров: Я вам хочу сказать больше. Я родился в Центральной России. Служил в армии в Центральной России. Учился в университете в Москве. У меня другая проблема: я скорее не чувствую, не чувствую вот этой проблемы сопредельных государств. Проблема-то в чём? Конечно, изоляционизм. Конечно, сосредоточение. Но ты должен себе понимать, что когда ты изолируешь себя от сопредельных государств, ты всё равно не достигаешь этнической чистоты.
Александр Белов: Послушайте! На эти грабли уже Франция и Европа вся наступила…
Модест Колеров: Да всё!!! Восемьдесят процентов новорожденных в Марселе — арабы!!!
Александр Белов: Послушайте… То, что вы предлагаете, уже было — в Европе. И Вы хотите того же самого? Зачем?
Из зала: Это на тему «пока».
Александр Белов: Зачем делать то же самое?
Модест Колеров: Что вы предлагаете?
Александр Белов: Визовый режим. Строгий учёт приезда сюда граждан. В первую очередь деньги вкладывать в своих людей. Предоставлять нормальные эффективные условия жизни.
Модест Колеров: Товарищ Белов!
Филипп Леонтьев: Давайте всё-таки «господин» — он не коммунист!
Александр Белов: Да какая разница?
Модест Колеров: Товарищ Белов!!! Дайте мне пятьдесят секунд — и я вам скажу: с 1 января 2012 года вступает в силу разработанный товарищем Собяниным в бытность его главой аппарата правительства и подписанный товарищем Путиным — отложенный на год, но вступает с двенадцатого года — коммерциализация бюджетной сферы. Уничтожение всей инфраструктуры социально-экономической на семидесяти процентах нашей территории, которая приравнивается к Крайнему Северу!
Филипп Леонтьев: Поподробнее, пожалуйста!
Модест Колеров: Минус школа, минус Сбербанк, минус медицинский сервис с точки зрения коммерциализации.
Из зала: То есть это разрушение труда, правильно, получается?
Модест Колеров: Московские власти говорят: у нас до хрена мигрантов. Московские власти переводят всё — преподавание русского языка, истории, русской литературы — на коммерческие основания. Вместо того, чтобы в тех классах, где семьдесят процентов учеников составляют армяне глубокоуважаемые, азербайджанцы, таджики, увеличить к ядреной матери эти часы, в пять раз, ассимилировать их и интегрировать, они считают бабки, воруют эти бабки, считают, что нам нужно кормить эти бабки, и ещё нам рассказывают с помощью товарища Белова, что там кто-то кого-то обидел!!! Кто предаёт нашу страну???
Александр Белов: **. Собянин рассказывал?.. Я могу, так сказать, смотрите…
Из зала: Ну, Вы же говорили про «пока»!
Александр Белов: Здесь не надо ставить…
Филипп Леонтьев: *, вас не слышит никто в эфире, понимаете?
Модест Колеров: Вот я о чём вам говорю: это наступает первое января! Если мы хотим сохранить целостность нашей страны, с первого января не сокращать, не коммерциализировать бюджетную сферу, увеличить в пять раз её финансирование, чтобы ассимилировать и интегрировать всех, кого нам Бог дал!!! Что нам теперь, закрыться в туалете???
Александр Белов: Это невозможно. Нам же нужно помогать Средней Азии. Откуда же деньги, вы что? Кавказ надо поднимать. Сочи, Сочи…
Модест Колеров: ***…
Филипп Леонтьев: Какие конкретные предложения?
Александр Белов: Ладно. Конкретные предложения такие, на самом деле всё очень просто. Вот вы действительно думаете, что нужно обучать за наши средства таджикских детей?
Модест Колеров: Да.
Александр Белов: А я считаю — нет. Я считаю, что их родители в состоянии платить. Если они приехали сюда жить и работать, пускай платят. Зачем за мой счёт учить азербайджанцев — я не понимаю этого!
Модест Колеров: Саша! Саша! Я мечтаю о том, чтобы у нас в России появился такой же, как во Франции, свой Зидан — для арабского населения. У нас есть Зидан?
Александр Белов: Я очень переживаю. Потому что у нас уже скоро… Вы французскую команду вообще видели? Там же вообще французов нету! И мне обидно за французскую нацию. Там же нет больше французов?
Модест Колеров: Саша, вы знаете, что вы идёте против всей русской истории?
Александр Белов: Я не иду против всей русской истории.
Модест Колеров: Не было никогда чистых этнических русских в русской истории! Не надо…
Девушка: **.
Модест Колеров: Не надо! Слушай, вот эта девочка учила историю в восьмом классе ПТУ! Что она знает про русскую историю???
Александр Белов: Она Сорбонну закончила. Она закончила Сорбонну, я тебе серьёзно говорю!
Модест Колеров: И что? В Сорбонне учат русской истории?
Александр Белов: Да.
Модест Колеров: Чему там учат?!
Филипп Леонтьев: Давайте девушке дадим сказать вам пару слов, *…смотрите *… Только без биографии можно своей?
Девушка: Я хочу сказать, что это всё вот ерунда то, что Модест Алексеевич говорит про то, что русская нация…
Филипп Леонтьев: Всё ерунда или ***?
Девушка: Да, большая часть, но 95 процентов того, что он говорит, он просто говорит, чтобы что-то сказать. То есть неадекватно и часто вообще не в тему.
Филипп Леонтьев: Но на блондинку он не обидится? На блондинку даже с двумя высшими образованиями он не обидится?
Девушка: Прекрасно. Так вот, что касается того, что якобы у русских никогда не было чистых там представителей, которые чем-то прославились… Я хочу сказать, что…
Филипп Леонтьев: ** не говорил…
Модест Колеров: Здрасьте! Приведите пример?
Девушка: Послушайте, пожалуйста, меня…
Модест Колеров: Девочка, приведите пример!
Девушка: Я вас не слушала, и я вам не девочка.
Модест Колеров: Женщина! Приведите пример!
Девушка: Примесей у русских людей очень мало. Более того: есть такая концепция, которая предполагает, что… вы знаете, есть легированная сталь. Это самая прочная в мире сталь, и её прочность достигается путём вкрапления на молекулярном уровне других металлов. То же самое можно сказать о русской нации. На молекулярном уровне действительно были примеси, которые создали самую сильную в мире русскую нацию — самую здоровую, самую сильную, самую умную — и это статистика, это признано всем миром. Поэтому, когда вы заявляете о том, что якобы ни одного русского человека не было, то вы клевещете, вы клевещете на русскую нацию.
Модест Колеров: А вы уверяете, что я это сказал?
Девушка: Вы думаете… я вам могу назвать миллион представителей русских гениев. А вы назовите мне хоть одного имперского таджика, который получил Нобелевскую премию!
Филипп Леонтьев: Ну, насколько я слышал, конечно… извините, конечно, что я вмешиваюсь, но *** Колеров что-то подобное говорил, по-моему, даже нет ни одного чистого русского гения…
Модест Колеров: А давайте Сталинскую премию!
Девушка: Нет, он сказал, что нет ни одного чистого русского, что все, кто что-то сделал для России, были вот нерусскими…
Филипп Леонтьев: Спасибо!
Модест Колеров: Бедная Сорбонна! Это номер десять или одиннадцать, Сорбонна?
Филипп Леонтьев: Четырнадцать.
Модест Колеров: Бедная Сорбонна!
Александр Белов: Четырнадцать-восемьдесят восемь, я бы даже сказал…
Филипп Леонтьев: Так. Сколько времени у нас осталось до конца эфира? Немножко не понял…
Александр Белов: В целом направление, которое Модест декларирует о том, что нужна русским экспансия — я с ним абсолютно согласен.
Филипп Леонтьев: То есть тебе хоть что-то импонирует?
Александр Белов: Да.
Филипп Леонтьев: Нельзя сказать, что 95 процентов ***?
Александр Белов: Да. Конечно. Всё нормально. Вот у него шестеро детей — я ему завидую, у меня только два, а у Рамзана Кадырова, по-моему, девять уже — я ему тоже завидую, мы с ним ровесники. А я хочу, чтобы каждый русский мог позволить себе в нашей стране вот работать и иметь возможность при этом содержать девять детей. И если мы такие условия создадим, будет счастье, наша нация снова будет осуществлять всемирную экспансию, будут и имперские таджики, и белорусские два миллиона найдут, где поработать и так далее. Если же нет — то действительно все сколются, забухают — и так далее. Поэтому я хочу, чтобы в ближайшее время в стране происходили изменения, направленные в первую очередь — цель какая — на сохранение и умножение русского народа, основы России. Нет русских — нет России. Нет русских — таджики имперские никому на фиг не нужны. Никто не будет… ну, за какую империю, если нет русских? Всё!
Модест Колеров: Совершенно согласен, я хочу просто сказать очень важную вещь. Нам Бог сказал: начать с себя. Если мы не начнём с себя, мы проиграем всё. Хватит искать виноватых вне себя! Мы должны быть сильными, динамичными, большими. Если мы не сделаем этого, мы уже проиграем сердце своё.
Филипп Леонтьев: Господа, я предлагаю чокнуться, потому что я должен сказать, что уже закончилось время нашего эфира. Тему на самом деле я немножко неправильно назвал, потому что должно быть столкновение двух идеологий — национализма и интернационализма…
Модест Колеров: Спасибо… Да нет этого…
Филипп Леонтьев: В общем, единственное, что я хочу сделать в ближайшее время — это пересмотреть этот эфир. Спасибо. Вы смотрели «Политкоктейль», спасибо, что пришли, я думаю, что мы ещё не раз с Вами увидимся, и обсудим разные интересные темы. Спасибо!